ПИСАТЕЛЬ ЖИВЕТ в своих творениях, если они нужны людям. Можно это сказать сейчас о творческом наследии выдающегося русского советского драматурга Виктора Розова? Безусловно!
Фильм “Летят журавли”, созданный по его пьесе “Вечно живые”, вошел в число признанных мировых киношедевров, и даже на сегодняшнем российском телеэкране, исповедующем совсем иные ценности, его вынуждены время от времени показывать. В театрах продолжает идти эта пьеса.
Кто-нибудь спросит: а другие? Да вот МХАТ имени М. Горького под руководством Татьяны Дорониной поставил самую первую пьесу Виктора Сергеевича “Ее друзья”, и спектакль с успехом идет уже почти двенадцать лет. Скоро отметит свое десятилетие и еще одна работа этого театра по другой розовской пьесе — “В день свадьбы”.
Да, для меня несомненно: написанное Розовым должно бы нынче быть гораздо более востребованным. Но я понимаю, наверное, что же останавливает многих режиссеров в теперешнее время перед страницами его пьес. Не устарелость их, а, как ни парадоксально, наоборот, чрезмерная злободневность. Чрезмерная в том смысле, что высокие идеалы и нравственные ценности, которые несут эти пьесы, входят в острейший конфликт с доминирующими установками нынешней жизни и самой этой жизнью. То есть на фоне подлинной человеческой высоты, утверждаемой Виктором Розовым и его героями, становится еще очевиднее, еще разительнее убожество мнимого “новорусского” счастья.
Те же “Вечно живые” — они ведь не только о подвиге, но и о предательстве. Не только об отваге, но и о малодушии. Не только о благородстве, но и о подлости. И есть там фигура, выписанная автором с чувством особого отвращения. Это хлеборезка Нюрка — алчный хищник, безжалостно наживающийся на горе других. Ах, как колоритно играла ее Галина Волчек в классическом спектакле театра “Современник”, которому пьеса Розова и дала путевку и жизнь!
Противно было читать потом высокомерно-снисходительные откровения некоторых участников спектакля о “наивности” драматурга, которая кого-то из них, оказывается, коробила и в пьесе, и в жизни. Нет, он был не наивен, а мудр. Но, конечно, не мудростью той самой Нюрки, умевшей цепко “урвать” и смотревшей на тех, кто этого не умеет, как на дураков или наивных недотёп.
Что ж, в жизни Нюрка одержала победу. Победили в российской действительности (будем верить — временно!) эти “хлеборезы” и “хлеборезки”, не знающие, что такое совесть, жалость и стыд. Вот недавно одна из них купила в Лондоне дворец — говорят, похлеще королевского...
А Розов твердил: “Нам не нужно богатство — нам нужен достаток”. Кому это нам? Русским людям. Советским людям. Деятелям русской советской культуры, к каковым он себя относил.
С невероятной горечью и болью видел, как на глазах меняются многие из этих деятелей, превращаясь в уродливых мутантов. С рогами, с клыками, да еще изрыгающих гнусную хулу на советское прошлое, которое вырастило и прославило их. Одну из сильнейших своих статей в “Правде” так и назвал — “Мутанты”. Им адресовал своё беспощадно-язвительное определение, ставшее крылатым: “холуяж”.
Сам он не предал ни Родину, которую любил всей душой, ни дело, которому служил, ни самого себя. И этим, то есть неколебимой и предельно честной жизненной позицией, Виктор Розов сегодня не менее злободневен, чем талантливыми пьесами. Ибо совсем не часто бывает столь органическое единство того, что писатель провозглашает в своем творчестве, и собственного его поведения в жизни. У Виктора Сергеевича такое единство было всегда.
Он, “белобилетник”, летом 1941-го с огромным трудом добивается, чтобы его взяли в ополчение. “Я должен быть там, где всего труднее”,— говорил он тогда себе. И это своё кредо отдаст любимому герою в пьесе “Вечно живые” и в фильме “Летят журавли”.
А когда на исходе века над Родиной опять нависла смертельная угроза, старый солдат-доброволец снова встал на ее защиту. Мучившийся непроходящими болями от давнего тяжелого фронтового ранения, он и теперь — в своей публицистике, газетных беседах, массовых устных выступлениях — был там, где всего труднее.
Таков главный нравственный урок, оставленный нам великим гражданином и патриотом. Урок злободневный и вечный.
Виктор КОЖЕМЯКО, Gazeta-pravda.ru
